Как я ходила на концерт Виктора Цоя

В один прекрасный весенний вечер к нам пришли друзья и с порога стали тащить на концерт какого-то Цоя. Мы о нем ничего не слышали и слышать поначалу не хотели. Но ребята оказали мощное давление: «Вы что, это же Цой! Сольник!» - и мы сдались. Билетов не было, но друзья заверили, что проведут нас и пройдут сами, у них какая-то тактика, которая работает безотказно.

На входе во Дворец молодежи, где проходил концерт, была основательная толкучка. Как водится, была открыта одна дверь из четырех. Народ фильтровала группа милиционеров, на лицах которых было написано: «мышь не проскочит». Тем не менее, мы проскользнули – тактика наших парней действительно сработала. И вот мы в зале!

На сцену вышли два прилизанных типчика, которые попытались читать лекцию о рок-музыке, но их быстро освистали, перекрыли криками: «Виктора давайте!». Под крики негодующих зрителей типчики что-то проблеяли, но быстренько свернули бумажки и ретировались.

Надо сказать, что зал был набит до предела совершенно разношерстной толпой: панки с ирокезами и в цепях, длинноволосые хиппи, рокеры в кожаных куртках с заклепками. В общем, был представлен весь цвет неформальной молодежи тех лет. Выглядели некоторые личности весьма устрашающе, я боялась, что непременно приключится массовая драка с выдиранием кресел и битьем невинных, типа меня.

Но вот на сцене появился грациозный как пантера, весь в черном, красивый парень-азиат. Цой. Зал вскочил и взревел. Стоило Цою взять первые аккорды, сразу стало тихо. Виктор настраивал гитару, щурился от света софитов и тихонько переговаривался с залом. Мне сразу понравились его немногословность и сдержанность.

А когда он запел, мы с подругой переглянулись: «Это ж тот самый - «Хотим перемен!»

Концерт пролетел на одном дыхании и в одном ритме с Цоем. Из зала периодически кто-нибудь кричал: «Виктор! Мы тебя любим!». А он застенчиво улыбался и спрашивал своим низким, гортанным голосом: «Что вам спеть еще?»

И пел, пел, пел... Один раз порвал струны на гитаре. Все вокруг подпевали, махали горящими зажигалками, обнимались. Мы тоже с кем-то обнимались, качались в такт песням и пытались подпевать. Это было такое замечательное единение!

Последняя песня - «Алюминиевые огурцы». Цой прощается и уходит со сцены. Народ в зале еще сидит какое-то время, а потом тихонько расходится, без толкучки, давки. Я шла рядом с панком, которого до концерта смертельно боялась, и слышала, как он напевал: «Пожелай мне удачи в бою, пожела-а-ай…». И мне хотелось его обнять.