Патриотизм и национализм: тонкая грань

Мы живем во времена Кондопоги, терактов на почве религиозной и национальной нетерпимости, тотального недоверия ко всем и вся. «Человек человеку волк», «Своя рубашка ближе к телу», «В чужой монастырь со своим уставом не суйся» - продолжать можно до бесконечности. А есть ли выход? На эту тему размышляет главный редактор газеты «Саха сирэ» Чокуур Николаевич Гаврильев.

- Чокуур Николаевич, мы ведь не одиноки в своей беде. Другие страны тоже временами «потряхивает», а то и «трясет». Вы учились в Турции, где остро стоит курдский вопрос, существует проблема Кипра, мировая общественность призывает покаяться за геноцид армян 1915 года… С турками об этом говорить затруднительно – слишком больной вопрос. Человек иной культуры на эту тему тоже рассуждать не будет, так как он далек от всего этого. Но интересно мнение человека, прожившего в Турции не один год и при этом не являющегося частью турецкого общества. А там ведь при желании можно и аналогии провести. В конце концов, СССР возник на обломках Российской империи, Турция – на обломках Османской.
- Начнем с того, что Российская империя не рассыпалась в полном смысле этого слова, в отличие от Османской и Австро-Венгерской…
- Кстати, Балканы ведь по сей день остаются пороховой бочкой Европы. Косово как было яблоком раздора, так и остается им, и конца-краю этому не видно.
- В уставе ООН прописано право наций на самоопределение. В соответствии с этим правом бывшие британские и французские колонии получили независимость. После развала СССР обрели независимость 15 республик или, допустим, республики Югославии, ставшие отдельными государствами. Но так называемая независимость Косова нарушает международное право. Косово было автономией, а не союзной республикой, соответственно, выход автономии из федерации – это нарушение принципа целостности государств. Разыгрывать национальную карту подобным образом губительно. Национализм порождает шовинизм, шовинизм порождает национализм, а в итоге ни шовинисту, ни националисту, образно говоря, по улице нельзя спокойно пройти.
- Между тем, и тот, и другой считают себя патриотами.
- Патриотизм – понятие более широкое, связанное с государством, страной. Возьмем американцев, которые исполняют гимн своей страны, приложив руку к сердцу, повсюду вывешивают флаги, и это объединяет миллионы граждан. Америка – «плавильный котел наций», страна иммигрантов, национализм не может быть там господствующей идеологией, поэтому там и господствует патриотизм.
- «Моя страна неправа, но это моя страна». Хотя, по большому счету, большинству граждан США и в голову не придет, что их страна может быть в чем-то неправа...
- Для патриота на первом месте интересы его страны, а для националиста превыше всего интересы его нации. От шовинизма недалеко стоит фашизм, утверждающий превосходство одной расы над другой. Силу идеологии нельзя недооценивать. Россия после развала империи сохранила свою целостность благодаря смене идеологии, Турция в ее нынешнем виде существует тоже благодаря этому. Мустафа Кемаль – Ататюрк, бюст которого сейчас стоит в каждой турецкой школе, первым делом отделил государство от религии, провел туркизацию языка, очистив его от арабизмов и иранизмов, создав, по существу, новый язык. В библиотеке Ататюрка хранится, кстати, наш словарь Пекарского – он работал с ним, изучал, чтобы вычленить и использовать общетюркскую лексику. Какие-то из его языковых нововведений прижились, какие-то нет. Например, турки сейчас называют холодильник «buzdolabi» производным от слова «bus» - «лед»…
- Мы бы тоже могли называть этот агрегат производным от слова «муус».
- Но турецкие слова, обозначающие «радио» и «телевидение», прочно забыты. Радио и в Турции «радио», ТВ и в Турции «Тelevizyon».А ведь даже «Аллах акбар» хотелизаменить на «Таnriuludur».
- Не знаю, как туркам, а якутам это выражение понятно: «танара» – бог, «улуу» – великий. «Бог велик». Но ухо почему-то режет. Да, не боялся человек на святое покуситься!
- Он был военным, а значит, человеком действия. И применять силу ему было привычно. Но он действовал еще и силой своего авторитета. После поражения в первой мировой войне и распада Османской империи были планы отдать западную часть страны грекам, юг – Франции и Италии, а Стамбул должен был отойти под протекторат Англии. Греки высадились в Измире и начали творить бесчинства…
- Наверняка под благовидным предлогом мести за многовековое османское иго.
- Бесчинства, под каким бы предлогом они ни творились, остаются бесчинствами. Ататюрк в таких условиях начал освободительную войну.
- «Со всех сторон блокады кольцо, и пушки смотрят в лицо…» Правда, Маяковский имел в виду совсем другие события.
- Как бы там ни было, после победы Ататюрк пользовался непререкаемым авторитетом, что помогло ему провести реформы, благодаря чему и существует Турция в ее нынешнем виде. Османскую, имперскую, идеологию сменила идеология тюркская.
- И в эту идеологию не вписывались армяне и курды…
- Что касается армян, то в первую мировую войну Турция была союзницей Германии, а симпатии армянского населения принадлежали России, из-за этих симпатий их и решено было депортировать.
- Напрашивается аналогия с немцами Поволжья в Великую Отечественную. Да и американцы после Перл-Харбора проделали то же самое с гражданами своей страны – этническими японцами.
- Факт депортации турки не отрицают. Не отрицают они и того, что часть депортированных погибла, не вынеся тягот пути. Отрицают только факт геноцида. Вообще, если копнуть глубже, то в Османской империи государственную религию – ислам – никому не навязывали. Свою империю они считали правопреемницей Византийской, а там господствовало христианство, и в Турции церкви до сих пор повсеместно соседствуют с мечетями. Другое дело, что сейчас они пустуют, ветшают, но никто их не разрушал. От немусульман требовали только одного – лояльности.
- А что с единоверцами-курдами?
- Как-то я получил от одной общественной организации – культурного тюркского центра - диплом за успешную учебу, принес его в общежитие и очень удивился, когда при виде этого диплома мой сосед по комнате помрачнел. В дипломе красовался логотип организации — рисунок волка. Оказалось, он курд, а этот народ, разделенный несколькими границами (курды живут в Турции, Ираке, Иране, Сирии), не имеет ни своих газет, ни литературы, у курдских детей ни в одной из этих стран нет возможности учиться на своем языке. Между тем, народ-то многомиллионный, но точную численность вам никто не скажет, - перепись курдов не проводилась ни разу. Власти, в том числе и турецкие, стараются не замечать этой проблемы. Доводилось мне слышать и такие разговоры, что курды – это вовсе не отдельный народ, а какая-то заблудшая часть некогда единой нации, которую надо вернуть обратно.
- Ваш сосед по комнате, разумеется, так не считал.
- Само собой, но я не раз слышал, как он общался с соплеменниками по-турецки. Временами они переходили на курдский, но потом снова слышалась турецкая речь. Кстати, курды отчаянно завидовали, когда я показывал им наши газеты, рассказывал о телевидении, об обучении в школах на якутском. «А сколько вас?» - спрашивали они. Услышав, что не наберется и полумиллиона, потрясенно умолкали. И такая тоска у них в глазах появлялась! Справедливости ради надо упомянуть, что у них есть право говорить на родном языке, скажем, в суде...
- В суде да в быту. Негусто. Нам и правда повезло больше.
- Благодаря тому, что мы в свое время получили автономию, обрели государственность у нас не только сохранился язык, но и развивается литерутара и искусство, театр. Курды, кстати, тоже хорошо понимают, что дала народам советская власть. Поэтому молодежь там одно время активно пополняла ряды социалистов. Недоучившийся студент нашего университета Абдулла Оджалан (к слову сказать, он учился не только в том же Университете Анкары, но и на том же политическом факультете, что и я) с четвертого курса ушел, как говорится, в подполье, возглавив Курдскую рабочую партию, отделившуюся от Турецкой рабочей партии. В свое время КРП получала мощную поддержку от СССР, но с развалом Союза она – поддержка – сошла на нет, и в настоящее время курдская молодежь, отпав от социалистов, обратилась к исламистам, а те не признают никакого деления на турок, курдов и т.д. – им важно только то, мусульманин ты или нет.
- Из огня да в полымя. Одни поднимают на щит вопрос крови, другие – вопрос веры. Но едины они в одном: «Кто не с нами, тот против нас». Не зря говорят, что история человечества – это история войн. А тут еще глобализация наступает на пятки – или, скорее, на горло… Как тут сохранить свой язык, свою культуру?
- Проблема серьезная. Скажем, наше национальное книжное издательство «Бичик» очень много делает для детей младшего возраста, а дети постарше остаются неохваченными. Нет у нас своего «Гарри Поттера»! А если ребенок не читает книг, откуда же он будет знать язык? И родители в этом деле мало чем могут помочь. Есть такое понятие, как «суждение среды». Возьмем, к примеру, поколение наших отцов – их познания в якутском были гораздо глубже наших. Мы же не знаем, как называлась упряжь быка, а они не только знали, но и запрягали этих быков, ездили на них. Или взять охоту. Нашим дедам выживать помогала охота, поэтому и познания их в этой области были глубже. А для нас это хобби, и всех охотничьих терминов мы не знаем и знать не можем – если, разумеется, не интересуемся темой специально. Вот и получается, что среда сужается, язык беднеет. Выход, я думаю, в том, что летом городских детей нужно вывозить в улусы, для чего расширять уже имеющиеся там лагеря (например, Саха-немецкий в Амге) или организовывать выездные по типу советских лагерей труда и отдыха. Необходимо, чтобы ребенок на какое-то время окунулся в якутскую языковую среду, ведь не у всех же есть бабушки и дедушки в улусах. Надо развивать телевидение, не забывать про Интернет, снимать фильмы на якутском языке – при этом понимая, что фильм/передача/сайт заинтересуют людей, особенно молодых, лишь в том случае, если это будет качественный продукт, благо, сейчас есть с чем сравнивать.
- Конечно, никто не будет смотреть фильм только потому, что он якутский!
- И еще одно – не стоит путать с национализмом желание сохранить свой язык, свою культуру. Те, кто не проповедует своего превосходства над другими, не подавляет тех, кто живет рядом, не представляет угрозы для государства. Некоторые политики по недомыслию подливают масла в огонь, считая, что национальные образования представляют опасность для целостности страны, но шовинизм куда опаснее, и именно он представляет истинную угрозу. Выходки фашиствующих группировок необходимо жестко пресекать. Объединить нас может только патриотизм. Когда люди видят в новостных программах на канале «Россия» дикторов разных национальностей – это правильно. Когда создается учебник истории, где освещение такой темы, как, скажем, взятие Казани Грозным, не оскорбляет татар...
- О теме покорения Кавказа тогда лучше вообще молчать.
- Согласен, говорить об этом сложно. Сложно, больно. Но необходимо. Стране нужно сплотиться вокруг общей идеи. Конечно, быстрых результатов здесь ждать не приходится, но ведь и Москва не сразу строилась. К тому же мы можем опираться на прошлое, где существовала такая общность, как советский народ.
- А как быть с мигрантами из республик Средней Азии?
- Вопрос не из легких. Старшее поколение, воспитывавшееся в советское время, - это одно. А те, кто родились в 1990-е годы и позже – это другое. Совсем другое. Если в сознании старших советское прошлое живо (70-летнее наследие вытравить не так легко!), то у нынешнего поколения, не знающего даже русского языка, совсем другой менталитет. Во что это может вылиться, мы видим на примере Европы, где мигранты хотят пользоваться различными благами за счет европейского налогоплательщика, но жить по своим законам. Не нужно повторять чужих ошибок. Да, надо ужесточить миграционные законы, открывать курсы русского языка в Таджикистане, Кыргызстане – я согласен с этим. Но при этом надо помнить – сосуществовать с людьми других культур придется все равно. Отгородиться не получится.