Тема сотрудничества между регионами, которая была поднята во время проведения в Якутске Дней Санкт-Петербурга, недавно получила неожиданное продолжение. К нам в редакцию обратился начальник отдела гидрологии Якутского управления по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды Константин Кусатов, в конце ноября принявший участие в работе VII Всероссийского гидрологического съезда в Санкт-Петербурге. Разговор с ним заставил по новому взглянуть на реализацию многих крупных инвестпроектов на территории Якутии с точки зрения важности научного изучения тех изменений, которые сегодня происходят с рекой Леной.

— Константин Иннокентьевич, вы ранее через нашу газету выступали с предложением наладить сотрудничество с коллегами из Санкт-Петербурга по изучению деформации русла реки Лены.

— Вопросы деформации русла реки Лены актуальны для многих населенных пунктов. Что далеко ходить, возьмем поселок Нижний Бестях, где сегодня происходит размыв берега из-за изменения течения реки, которое раньше проходило между островами Хатыстыр и Чэмэт. Переносятся большие массы песка, а мы не знаем, как это происходит. Отсюда проблемы с водозабором Якутска, с подходом к Жатайской нефтебазе наливных судов и т.  д. Что касается сотрудничества, то мне удалось переговорить с представителем Санкт-Петербургского государственного гидрологического института. У них есть целый отдел, который изучает русловые процессы, имеется большой опыт работы в регионах, на том же Ямале. И они готовы нам помочь, но им нужен заказ на проведение работ.

— Что касается поселка Нижний Бестях, там сегодня стоит вопрос укрепления берега?

— Пятого декабря в Департаменте по водным отношениям Республики Саха (Якутия) было проведено совещание, где заслушали проекты защиты населенных пунктов Нижний Бестях, Хандыга, Ытык-Кюель и Среднеколымск от воздействия рек. По Нижнему Бестяху цена вопроса составила 600 млн рублей. Однако в проекте почему-то не учитывается, что в непосредственной близости будет построен большой транспортный терминал. Отсутствует комплексный подход. Разрушение берега там началось недавно, и вполне может быть, что через какое-то время течение вновь поменяет свое направление. И получится, что все эти миллионы потрачены впустую и предложенные 22 берегозащитные шпоры будут никому не нужны. Для того чтобы что-то делать, надо понимать суть процесса. Если мы не изучим свою реку, то не сможем гарантировать безопасность реализации всех задумок по созданию в Якутске главного транспортного узла на северо-востоке страны. Вода в любом гениальном плане найдет лазейки. И законы природы нужно знать, изучать.

— Это касается и строительства моста через Лену?

— Безусловно, здесь особенно важен научный подход. Еще в 2006 году обсуждали проекты строительства моста в районе Табагинского мыса, чуть выше него с выходом на дорогу Покровск — Якутск, рядом с газопроводом около Хатасс. Предлагались такие идеи, как засыпка протоки, сужение ее с двух километров до 1200–1500 метров, частое расположение быков — 154 метра и т.  д. Все это привело бы к тому, что ледоход, который и так сложно проходит, стал бы еще проблематичнее. Хорошо, что критика была услышана и правки внесены. Кроме того, в том же году было решено запланировать порядка 20 научно-исследовательских работ для обеспечения безопасности строительства моста. Однако на сегодня ни одна озвученная тогда тема не реализуется. И причина одна — нет финансирования.

Эта проблема касается не только моста. Взять ту же первую нитку газопровода, которую нынче вывели из эксплуатации. Насколько знаю, она сдвинулась на 14 метров от проектного местоположения. А ведь газопровод был расположен под дном реки на определенной глубине. Или при прокладке траншеи для трубы ВСТО столкнулись с тем, что река буквально на глазах обратно все закапывала. Представляете, что там, в глубине реки, происходит?! Поэтому траншейный способ укладки трубы считается самым опасным. Но в случае с ВСТО почему-то остановились именно на нем. Работа сделана, и, насколько она надежна и долговечна, нет информации.

— Но ведь дно реки изучают…

— Все эти попытки изучения находятся в потребительском направлении. Транспортников интересует только изменение судового хода, газовиков и нефтяников — устойчивость трубопровода. Более того, скажу, что сегодня Институт водных и экологических проблем СО РАН Новосибирска изучает состояние реки Лены на участке от Качуга до Жиганска. При этом на трехгодичные работы, которые уже заканчиваются в следующем году, было заложено всего 21 млн рублей. Смешная цифра. Ни сроки, ни финансы не позволяют подробно изучить такую огромную протяженность длиной 2214 км. И я уверен, что необходимых для нашей республики данных по изменению аллювиальных отложений реки, об изменении берегов, скорости перемещения масс песка и т. д. в результатах этой работы не будет. Нам нужен более системный, комплексный подход к этому вопросу.

— Что же делать?

— Самое главное, что мы упускаем время. По тому же мосту уже семь лет ничего не предпринимается. А ведь предстоит проводить длительный мониторинг состояния русла реки. То есть моментального результата не будет. Другой вопрос — нам нужны собственные специалисты по гидрологии, необходимо, чтобы этой темой, которая носит ярко выраженный региональный характер, занимались якутские ученые. Документ по этой проблеме направим в адрес министра по федеративным отношениям и внешним связям Валерия Максимова, чтобы он смог лоббировать ее решение на всех уровнях: республиканском, федеральном, в том числе в рамках постоянной комиссии сотрудничества между Якутией и Санкт-Петербургом. Я подготовил письмо на имя директора Санкт-Петербургского государственного гидрологического института о возможности их участия в решении этой проблемы. И здесь большая роль принадлежит республиканскому правительству, насколько там понимают важность данной темы для развития крупных инвестиционных проектов в Якутии.