Думая об этом, другого ответа: Бог дает столько, сколько человек может вынести, не нахожу. Отец ушел на фронт в 19 лет, но не из Абдулино, где родился, а из степного поселка №8 Осокоровского района Карагандинской области Казахской АССР, куда бабушку, дедушку, отца с матерью и четырьмя детьми сослали за то, что они имели керосиновую лавку и заезжий двор на несколько мест. Главу семьи и десятилетнего младшего брата Владимира похоронили в чужой земле еще до войны. От большой, работящей семьи осталась половина – мама (моя бабушка), два брата (Михаил был старшим) и сестра.

Его призвали в армию в мае 1942 года. В запасном стрелковом полку он пробыл ровно месяц. Потом его полк перебросили под Сталинград, где уже в июле началась великая решающая битва Второй мировой войны, где советские войска разгромили пять армий. Отец воевал в составе 594-го стрелкового полка 207 стрелковой дивизии.

В двадцатых числах сентября старший сержант, командир отделения Михаил Членов получил тяжелое осколочное ранение. Два месяца он находился на лечении в госпитале №1234 города Бейска Алтайского края, после чего из-за атрофии мышц руки и ноги возникли проблемы с подвижностью голеностопного сустава. Окружная военно-врачебная комиссия признала отца негодным к воинской службе. В конце 1942 года он был уволен из армии по болезни, а в 27 лет признан инвалидом первой группы. К ранению прибавилась аддисонова болезнь, которая стала мучить его изнутри.

Михаил Членов вернулся на свою родину, в Абдулино, в 1946 году. Там он окончил Дорожно-техническую школу и поступил работать в Абдулинское депо, куда его взяли сначала кочегаром, а через месяц перевели в помощники машиниста. Через год он стал водить железнодорожные составы, было ему в ту пору 25 лет.

Он познакомился с моей мамой Татьяной Степановной Брежневой, когда она работала учительницей в районе. Жили они в любви, от которой на свет появился я, правда, очень стесненно и бедно. В маленькой комнате, где кроме полатей на семь человек, висел крючок для люльки, в которой меня качали по очереди. И хотя здоровье отца с каждым годом ухудшалось, он успел привить мне самое главное – интерес к знаниям, любовь к земле и труду. Несмотря на трудности, лишения и невзгоды, он не обозлился на жизнь, не разуверился в людях.

Михаил Членов много лет возглавлял комсомольскую организацию локомотивного депо, был активным общественником, что, видимо, передалось мне по крови. Когда силы стали уходить, освоил столярное дело, выпиливал лобзиком разные полочки, за ними соседи выстраивались в очередь, играл со мной в пульки от швейной машинки, из которых делал подъемный кран, мастерил тележки на колесах, учил ездить на велосипеде. Любовь к земле и разной живности, которой я сейчас занимаюсь, передалась от него мне.

За два года до смерти, когда отец больше лежал, он стал учить меня читать. В четыре года я уже умел бегло читать, а в пять лет он выписал мне «Комсомольскую правду», которую я читал ему вслух и поражался, сколько в ней было интересного.

Столько лет прошло, а я хорошо помню, каким он был добрым, спокойным, рассудительным и терпеливым. Мама возила его в Москву в ЦКБ, но там уже ничего не могли сделать. Когда мне исполнилось шесть лет, отца не стало, хоронили его всем городом. Михаила Членова знали все, ему было 33 года.

У отца сохранились военные документы, книжка красноармейца, в которой прописано, что ему были выданы ложка, котелок, сапоги, ремень и другое военное обмундирование.

После его смерти мы жили с мамой на 40 рублей в месяц. Ни ей, ни мне никогда не приходила в голову мысль просить у государства помощи за потерю отца--фронтовика. Отец меня этому не учил. Когда я вижу фронтовиков в Якутске, сердце мое сжимается от жалости и боли, что их осталось так мало. Память о них должна жить вечно не только у детей, но и у внуков, правнуков и даже праправнуков! Если они не будут чтить своих воинов--освободителей, пожертвовавших всем ради них, в каких оголтелых фашистов превращаются люди, мы видим на Украине.

Владимир Членов, депутат РС(Я), президент Торгово-промышленной палаты Якутии