Помню, мама рассказывала, когда они поженились, у него был только один чемодан.  Свадьбы не было, они просто начали жить вместе.  Это было в Оленьке в суровый период Второй мировой войны.  Папа как-то был причастен к заготовкам тушенки из оленины для фронта.  Кажется, он был тогда первым секретарем райкома партии.  Он ни разу не принес домой ни кусочка мяса, хотя мог, тем более ожидали первенца.  Они питались наравне с другими: варили похлебку, соскабливая со шкур остатки мяса и жира.  Так и пережили тогда те голодные времена.  И именно в этот период мама заболела туберкулезом и потом долго лечилась…  Мой отец прожил яркую, интересную, разнообразную, порой нелегкую и небесполезную жизнь.

Отец был замечательным рассказчиком.  Помню теплые летние вечера на веранде дачи, когда вся семья собиралась вместе и папа что-то рассказывал.  Он знал очень много интересных историй, легенд, у него была превосходная память.  Умел очень образно обо всем рассказать и описать.  Можно было слушать часами!  А сколько смеха было, сколько веселья!

Рассказывал на родном языке.  У нас дома было принято говорить только на якутском.

Народные традиции, такие как кормление огня, то, что медведя можно называть только “хозяин тайги”, в лесу не шуметь, уважать духов, детей не хвалить, пеплом помечать лоб новорожденного, и многое другое свято соблюдались у нас в семье. И это несмотря на то, что в обществе в те времена любые религиозные проявления не были популярны...

Конечно же, папа был прекрастным охотником, любил и занимался охотой и рыбалкой, буквально до последних дней жизни.  Он был удачливым охотником, любимчиком Байаная. Папа решал все проблемы и был крепкой стеной, за которой мы жили счастливо и беззаботно.  А мама Пелагея Николаевна Тобурокова заботилась о семейном очаке. Когда она все успевала?  А ведь работала, целыми днями пропадала в школе, где преподавала географию.  Думаю, без маминой поддержки, такого крепкого тыла, уюта и тепла в семье отцу было бы нелегко.   Смеялись, что он даже не знал, где лежат его носки.  Но это отнюдь не означает, что он ничем не помогал по хозяйству.  Его практичеки никогда не было дома.  Зато, когда он возвращался, дома был настоящий праздник! 

У папы был сильный характер, иногда бывал вспыльчивым, нетерпеливым.  Моя тетушка Прасковья говорила, что это из-за того, что в детстве его кормили медвежьим салом.  Когда ездили собирать бруснику, папа любил лежать на земле, собирать ягоду в горсть, а потом сразу же съесть.  Говорил, что это "настоящие витамины" и что в детстве видел, как точно так же делает "хозяин": лежит и объедается ягодой.

И все-таки, несмотря на внешнюю строгость, он имел нежную романтическую натуру.  Маме на день рождения всегда собирал ее любимые ирисы.  Собирал их много, полное эмалированное ведро, и ставил у ее кровати, перед тем, как она проснется.  Он очень ее любил...

У нас в семье никогда не поощрялись вещизм, ханжество, мещанство.  Мама всегда шила одежду детям сама, потому что в магазинах ничего не было.  Правда, папа всегда при покупках выбирал то, что дороже стоит, чтобы вещь была качественной. Поэтому одежда у него всегда была надолго.  Например, ботинки носил пятнадцать лет. Он не страдал ханжеством, в конце восмидесятых, когда началась инфляция, подрабытывал дворником, а мама – уборщицей.

Мои родители были честными, трудолюбивыми, интеллигентными людьми.  И я горжусь ими!

Oднажды, уже в пожилом возрасте, ему было около 75 лет, во время экскурсии он напугал своих коллег, взобравшись на самый верх большого дерева.  Вернувшись домой, папа рассказал, что лежал, отдыхал и подумалось ему, что если бы был молод, обязательно попробовал бы залезть, ветки расположены очень удобно.  “Неужели я так стар, что уже не способен на это”, – подумалось ему.  И...  А он не откликнулся, пока не достиг вершины, не хотел, чтобы начали уговаривать слезть с дерева... 

"Было очень здорово наверху, очень красивый вид открывается, и ветер в лицо!"

Вот таким я его помню:  могучим и сильным, неподдающимся и одержимым, добрым и любящим, с огромной силой любви к жизни, с нежным сердцем и с чистой детской душой.

Мой отец не был ординарным человеком и действительно заслуживает того, что его до сих пор помнят.

Поэтому я с гордостью говорю всем, что я дочь коммуниста, и нисколько не стесняюсь этого, а наоборот горжусь! 

И есть чем, правда же?!

Элеонора Якунскене